Всё вернётся - Страница 31

— Да, прошло всего три недели. Бедный папа, он был так счастлив стать дедом. Он садился и с улыбкой смотрел на Ника, словно дороже в мире ничего нет. Иногда он даже плакал от умиления. Тогда я обнимала его, говорила, что он впадает в старческую сентиментальность… А он смеялся, прижимал меня к себе и отвечал, что чувствует себя таким счастливым впервые со времени своей юности. Меня это поражало. Я не знала, что его не устраивала жизнь с моей матерью.

— Когда он точно умер? — мягко спросил Мартин.

— Чуть больше трех недель назад, — прошептала Рената дрожащим голосом.

Мартин взял ее руки в свои. На его лице появилось сострадание, и у Ренаты повлажнели глаза.

— Я виноват перед тобой. Ты прошла через ад, а я обошелся с тобой довольно круто, — сказал Мартин, целуя ее руки.

— Я очень любила папу, — сдавленным голосом проговорила Рената. — И мне его отчаянно не хватает.

Мартин поглаживал ее ладони большими пальцами, а Рената старалась удержаться от слез. Она знала, что не успокоится до тех пор, пока Мартин не откажется от своих заблуждений по поводу ее отца.

— На что ты живешь сейчас? — тихо спросил он.

— Папа продал две картины, и покупатель любезно согласился отдать деньги непосредственно мне. Он оставил мне дом и кое-какие сбережения. Все это перейдет ко мне после положенного срока и оформления соответствующих бумаг о наследстве. Кроме того, я могу сама зарабатывать деньги, занимаясь реставрацией. Я считаю, что не все так плохо. Другим повезло меньше.

— У тебя будущее расписано как по нотам, — заметил Мартин.

— Я должна думать о Нике.

— Тебе нравится место в Италии, где ты живешь? — спросил он.

Ренату удивил его интерес, но она честно призналась:

— Нравилось. Однако после смерти папы все изменилось. И я боюсь, что теперь, после развода, мои друзья мужчины смотрят на меня, как на легкую добычу, а подруги относятся ко мне настороженно.

— Не могу осуждать их за это, — сухо сказал Мартин.

— Но я никогда не покушалась на их отношения! — возмутилась Рената.

— Ты ничего не можешь поделать с этим.

— Но я не такая! — возразила она. — Я не разрушаю семьи!

— Рената, ты красивая одинокая женщина. Мужчины не могут устоять перед тобой.

Рената сердито вздохнула. Мартин преувеличивает, но в его словах была и доля правды.

— Мне придется остричься наголо и носить старую одежду, — сказала она удрученно.

— Это не поможет, — огорчил ее Мартин.

— Может, ситуация, в которой я оказалась, будит в мужчинах рыцарские инстинкты, — задумчиво проговорила она. — Им хочется утешить меня.

— Возможно, — отрывисто сказал Мартин. — Тебе определенно досталось за последние несколько месяцев.

— И переживание за репутацию моего отца не облегчает мою жизнь, — мягко заметила Рената.

Наступило молчание. Рената чувствовала, что Мартин решает, как ему поступить с ней. Ей оставалось лишь надеяться, что он поверит в ее искренность, в то, что ее отец не был распутным.

— Я думаю, — сказал он, наконец, — что ты, возможно, искренне ведешь себя…

— Нет, — Рената так обрадовалась, что даже позволила себе шутку, — я проститутка, или наркоманка, или…

— Рената, — строго сказал Мартин, — я знаю, что кажусь тебе слишком щепетильным и осторожным, но мне с детства прививали любовь и уважение к Гринвуду и к нашему роду, внушали, что я должен защищать и заботиться о них. — Его лицо помрачнело. — Любой, кто наследует эту землю, должен ставить интересы поместья выше собственных. Именно благодаря этому семья Фарино владеет Гринвудом до сих пор. Мы блюдем традиции. Например, все члены семьи должны хорошо знать итальянский язык, потому что наши предки вышли с Апеннинского полуострова.

— Понимаю, ты привык обдумывать все свои решения. Но ты перегибаешь палку. Чем я могу угрожать Гринвуду?

Мартин вздохнул.

— Ладно, ты считаешь меня перестраховщиком. Но дело в том, что тебе не все известно.

— Поделись секретом, — с улыбкой предложила Рената.

— Пока не могу. Пока нам надо разобраться с обвинениями, выдвинутыми против твоего отца. Если ты задержишься здесь ненадолго…

— Да? — с надеждой произнесла Рената. Мартин внимательно посмотрел на нее.

— Я, конечно, рискую. Но взамен ты должна кое-что обещать мне. Речь идет о том, чтобы не быть слишком откровенной.

Просьба была неожиданной, и Рената растерялась.

— Ты хочешь, чтобы я лгала?

— Не совсем. Сейчас объясню. Нас, похоже, свела судьба. И она же распорядилась, чтобы мы прожили в одном доме какое-то время. Во всяком случае, пока Ник не окрепнет.

— Когда ты узнаешь меня лучше, то поймешь, что я открытая книга! — радостно заключила Рената.

— Часть которой, — продолжил Мартин, — должна оставаться закрытой.

— Что ты имеешь в виду? — опешила она.

— Рената, я не могу позволить тебе находиться даже вблизи этого дома, если ты не согласишься молчать о том, что мы с тобой кузены. Иначе мне придется перевезти тебя и Ника в гостиницу за пределами этой округи, откуда, когда он окрепнет, вы уедете домой.

Рената была против того, чтобы немедленно покинуть Гринвуд. Она хотела быть рядом с Мартином, чтобы лучше узнать его, нежиться в его объятиях…

Он вопросительно вскинул брови, ожидая ее решения.

— Не знаю, — медленно проговорила Рената. — Такое впечатление, что ты стыдишься меня…

— Дело не в этом, — с досадой сказал Мартин.

— А в чем?

— Мне сейчас сложно объяснить это. Ты знаешь, что моя мать больна.